Археологические основания ближневосточной локализации индоевропейской прародины

[Даная]

http://www.lib.csu.ru/vch/10/2003_02/012.pdf
Станислав ГРИГОРЬЕВ
Археологические основания ближневосточной
локализации индоевропейской прародины
на территории Евразии

Проблема происхождения индоевропейских народов является одной
из наиболее важных не только в археологии, но и в лингвистике, поскольку в настоящее время на языках этой языковой семьи говорит большая часть населения нашей планеты. Эта проблема имеет под собой 400- летнюю историю, с того времени, когда Джозеф Скалигер обратил внимание на языковую близость некоторых народов, а впоследствии начались обсуждения истории их происхождения. За это время прародину индоевропейцев помещали в разных областях Старого Света от Атлантики до Тихого океана и Индии, при этом автор не будет рассматривать гипотез, размещающих индоевропейскую прародину на Балканах, в Центральной или Северной Европе, поскольку без пренебрежения доказательной базой и археологическим материалом показать распространение индоевропейцев из этих регионов является невыполнимой задачей.
Представляется более полезным сконцентрироваться на обсуждении возможности локализации прародины индоевропейцев в степной зоне Восточной Европы, то есть на той точке зрения, которая и разделяется в настоящее время большинством археологов.
Данная гипотеза была предложена Г. Чайльдом и впоследствии развита М. Гимбутас и Дж. Мэллори. В настоящее время в наиболее общем виде она выглядит следующим образом. В степной зоне Восточной Европы предполагается имманентное развитие культур, начиная с энеолитических культур к ямной культуре эпохи ранней бронзы, катакомбной культуре средней бронзы, срубной культуре поздней бронзы и скифским древностям раннего железного века. Эта зона рассматривается как регион, где происходило оформление индо-иранцев. На рубеже СБВ и ГТБВ происходит проникновение восточноевропейского компонента в Зауралье, где появляются памятники типа Синташты и Аркаима, а затем ряд андроновских культур. Во второй половине II тыс. до н.э. андроновские племена мигрируют на юг, что ведет к появлению в Средней Азии бишкентской и вахшской культур, а затем индо-ариев в Индии. Миграцию иранцев на территорию Иранского плато связывают обычно с племенами
срубной культуры.

[Даная]

Появление тохар в Центральной Азии связывается либо с ямной ми-
грацией в эпоху ранней бронзы из степной зоны Восточной Европы и
формированием афанасьевской культуры Саяно-Алтайского нагорья, либо с более поздним распространением на восток памятников федоровской культуры, которая является одной из составляющих андроновского культурного массива. Впрочем, последний вариант после исследования более ранних тохарских погребений в бассейне Тарима, в Синцзяне, можно не обсуждать.
Проникновение индоевропейцев на Балканы рассматривается в русле «курганной теории», хотя сегодня этот процесс датируется уже не ямным временем, а поздним энеолитом и связывается с памятниками типа Ново-Данилово и Средний Стог II. Предполагается, что именно эти степные компоненты оказали влияние на формирование в III тыс. до н.э. культур шнуровой керамики Северной Европы, за которыми видят предков германцев, балтов, славян и кельтов.
Появление в местах исторического проживания анатолийцев и армян связывают либо с проникновением в Малую Азию балканского культурного комплекса в конце IV тыс. до н.э., что действительно имело место, либо с «прорывом курганных культур» степной зоны на юг, что не соответствует реальности.
При всей стройности этой концепции она не лишена весьма существенных недостатков. Главным из них является то, что эта теория никогда не существовала как единая развернутая система, являясь, скорее, неким общепринятым направлением мышления исследователей, занимающихся различными блоками этой проблематики.
В результате почти не делалось попыток верификации отдельных
блоков на совместимость друг с другом. Единственной работой, в кото-
рой делается попытка представить эти блоки в виде единой системы, является уже упомянутая выше книга Дж. П. Мэллори, но базируется она не на анализе материала, а на мнениях исследователей, отрабатывавших эти отдельные блоки, причем на мнениях достаточно обобщенных. Если же мы обратимся к конкретным фактам, то перспективы решения индоевропейской проблемы с этих позиций представятся совсем в ином свете. Детальная критика этих позиций может быть весьма обширна, и мы остановимся лишь на нескольких пунктах. В Восточной Европе в течение эпохи бронзы не наблюдается генетической преемственности культур, как это предполагает «курганная теория». Налицо весьма ощутимые культурные сломы при смене ямной культуры катакомбной и при формировании культур срубно-алакульского времени. На последний процесс основное влияние оказала синташтинская культура Зауралья, но вывести ее из культур Восточной Европы невозможно. Ряд сопоставлений синташтинского материала возможен с культурой многоваликовой керамики Украины, абашевскими культурами лесостепной зоны Восточной Европы и позднекатакомбными древностями.Однако все эти культурные образования формируются синхронно синташтинской культуре и черты их сходства обусловлены близкими механизмами этого формирования.

[Даная]

Так называемая «андроновская культурно-историческая общность»
является историографическим мифом. Она состоит из двух основных
компонентов – алакульской и федоровской культур,
имеющих различное происхождение и различные тенденции последующего развития. И обилие синкретических памятников вовсе не является основанием для отнесения племен, оставивших эти культуры, к близким этносам.
Другой миф – это миграция ариев на юг из степной зоны. В Иране и
Индии отсутствуют какие-либо черты культур степной зоны эпохи ПБВ.
Используемые в качестве моста между степью и Индостаном бишкентская и вахшская культуры Таджикистана не имеют прототипов на севере.
Все их аналогии уходят на запад – в Юго-Западный Туркменистан и
Иран. К тому же датировка бишкентской культуры позднеандроновским
временем не правомерна. Эта культура возникает, по-видимому, синхронно Синташте на Урале. Можно привести и ряд возражений лингвистического плана. В языках Авесты и Ригведы отсутствуют финно-угорские включения, что было вряд ли возможно, если бы индо-иранцы формировались в непосредственной близости от финно-угорского этнического массива. Кроме того, важным основанием в пользу локализации индо-иранской прародины в степной зоне Восточной Европы была фиксация скифо-европейских изоглосс, которыми охвачены даже языки островных кельтов, но которые не
распространяются на иные иранские диалекты. Необходимо, при этом,
помнить о том, что В.И. Абаев подчеркивал: сформироваться эти изо-
глоссы могли не позднее середины II тыс. до н.э.3. В результате найти какую-либо археологическую модель, иллюстрирующую эту ситуацию, попросту невозможно. Как невозможно, с учетом этого факта, показать на археологическом материале схему диалектного членения индо-иранских языков.
Если же вспомнить, что в рамках «курганной теории» под древними европейцами понимаются шнуровые и постшнуровые культурные образования Европы, то все это превращается в сгусток противоречий. При этом около середины II тыс. до н.э. вся система культур, сформировавшихся на «шнуровой» основе, рушится, и ей на смену приходят новые культурные образования. В эти процессы были втянуты огромные регионы Европы – от Средней Волги до Англии.

[Даная]

Много вопросов можно задать и относительно выделения из индо-
европейской семьи анатолийцев, армян и палеобалканских народов.
Если это связывать с миграцией степных племен на Балканы в первой половине IV тыс. до н.э. и с последующим распространением балканского культурного комплекса в Анатолию на рубеже IV – III тыс. до н.э., то как это может быть соотнесено со схемой диалектного членения индоевропейских языков? А если в этот клубок противоречий мы добавим тохарскую проблему? Как уже говорилось выше, с тохарами мы можем соотнести лишь ямную миграцию на восток и формирование афанасьевской культуры. Но, учитывая принятую в рамках той же теории индо-иранскую принадлежность ямников, на каком восточноевропейском археологическом материале мы будем показывать более раннее родство тохар с кельтами и италиками?
Собственно, продолжать этот критический разбор можно бесконечно долго, если углубляться дальше. Но в этом и нет необходимости, поскольку теории, как таковой, как единого целого, реально не существует.
В противоположность этому выдающиеся советские лингвисты
Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванов, базируясь на языковых данных, предложили локализацию прародины индоевропейцев на Ближнем Востоке и показали миграции отдельных полуляций в места их исторического проживания. Несмотря на солидность аргументации, приведенной ими, эта теория не была принята большинством исследователей. Особые нарекания вызывало описание миграций древних европейцев (балтов, славян, германцев, кельтов и италиков) из Передней через Среднюю Азию, Урал и Восточную Европу.
Такой долгий путь в Западную и Центральную Европу вызывал недоумение, прежде всего, археологов.

[Даная]

Поскольку, по общему убеждению, проблема происхождения индо-
европейских народов является комплексной, ее решение должно удовлетворять требованиям как археологии, так и лингвистики. Поэтому в дискуссии основной упор был сделан на обсуждении археологических возможностей для принятия предложенной модели. Последнее представлялось особенно важным, поскольку, по глубокому убеждению большинства археологов, картина миграций, показанная Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Ивановым, целиком расходится с теми историческими процессами, которые реконструируются для Евразийского континента на основании археологических источников. Это позволило Дж. П. Мэллори, выступившему на страницах своей книги «In search for Indo-Europeans» выразителем мнения большинства археологов («main stream of conventional wisdom»), воздать должное колоссальному труду авторов и уклониться от обсуждения его результатов.
Тем не менее, анализ археологических источников Евразии, пред-
принятый автором настоящей работы, позволил показать, что теория,
предложенная Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Ивановым, принципиально верна.
В ряде работ была предложена археологическая схема происхождения
и миграций индоевропейцев, которая в деталях соответствует той, которую предложили вышеназванные исследователи. Ниже мы приводим данную схему в наиболее общем виде.
Этот обзор мы начнем с происхождения индо-иранцев, поскольку в
«курганной теории» их локализация является едва ли не ключевым зве-
ном. Р. Гиршман показал, что проникновение митаннийских ариев в Се-
верную Месопотамию следует связывать с памятниками Шах-Тепе, Тю-
ренг-Тепе, Тепе Гиссар, расположенными в Северо-Восточном Иране.
По-видимому, в этом же регионе нам следует искать и корни бишкент-
ской и вахшской культур Таджикистана. Металл и керамика этих культур не имеют прототипов на севере. Все их аналогии находятся далеко на западе – от Южного Прикаспия до южной части Циркумпонтийской зоны.
Остановиться на Прикаспийском регионе нам позволяет, главным обра-
зом, погребальный обряд – скорченные катакомбные захоронения, причем мужские и женские костяки обычно лежат на разном боку. Развитие катакомбного обряда, как это было доказано И.Н. Хлопиным при исследовании могильника Пархай II, можно проследить на территории Юго-Восточного Прикаспия, начиная с рубежа V – IV тыс. до н.э. и по II тыс.тдо н.э. включительно.

[Даная]

Это позволяет предпринять поиски истоков катакомбной погре-
бальной традиции Северного Причерноморья на юге, тем более что ряд
других артефактов и черт культур катакомбной культурно-исторической общности имеет несомненные параллели на Кавказе и в более южных регионах. Это может объяснить причину появления в Северном Причерноморье индоарийской топонимики. При этом необходимо помнить, что появление катакомбного погребального обряда в Восточном Средизем номорье, как и в Северном Причерноморье, является разрывом с прежней культурной традицией и осуществляется практически синхронно. С этого же времени в ближневосточных источниках встречаются упоминания о «воинстве Манда», с которым воевали аккадские, а затем хеттские цари.
Однако вернемся к Индостану, где в позднехараппский период в до-
лине Инда и к северо-западу от нее формируется ряд новых
культурных образований: культура Свата, культура джхукар, могильник Н. Хараппы. Позднее, уже во второй половине II тыс. до н.э., возникает культура «серой расписной керамики» бассейна Ганга, связанная с наиболее поздней волной «ведических» ариев. Этим культурам невозможно найти параллели в степной Евразии. Основные их связи простираются на северо-запад и запад – бишкентская и вахшская культуры, бактрийско-маргианский археологический комплекс, более ранние памятники Маргианы типа Намазга V, Северо-Восточного Ирана (Гиссар II, IIIB) и далее на запад вплоть до Закавказья.

[Даная]

Южные корни имеют и иранцы. В целом ряде работ В.И. Сарианиди
показал, что формирование в начале II тыс. до н.э. бактрийскомаргианского археологического комплекса связано с миграцией из сиро анатолийского региона. Этот комплекс сменяет культурные образования типа Гиссар II, III B, Намазга V и распространяет свое влияние вплоть до долины Инда. Впоследствии данная культурная традиция без особых из менений доживает вплоть до ахеменидского времени. В.И. Сарианиди склонен связывать этот комплекс с индо-иранцами, но датировать выделение индоарийских и иранских диалектов II тыс. до н.э., повидимому, нельзя. Поэтому речь должна идти уже об иранцах, что подтверждается и раскопками протозороастрийского храма Тоголок-21. Но на фоне представлений о северной прародине индо-иранцев это уже дискуссия второго порядка, и я надеюсь, что она станет актуальной уже в ближайшее время.
Последующее продвижение западных иранцев (предков персов и
мидян) в районы Загроса и Северного Ирана маркируется распространением культуры «серой керамики» РЖ I Ирана, которое датируется началом второй половины II тыс. до н.э. Связь этой культуры с более ранними памятниками Северо-Восточного Ирана была показана К. Янгом. Западноиранская принадлежность этой культуры часто подвергается сомнению, несмотря на то, что с ее появлением и вплоть до надежно зафиксированных в этом регионе персов и мидян особых культурных трансформаций здесь не происходит. Основанием для сомнений стало отсутствие иранской ономастики в Приурмийском районе вплоть до рубежа II –I тыс. до н.э. Однако в предшествующий период эта зона была вовсе не охвачена письменными источниками.
Но этот вопрос может быть предметом обсуждения, в отличие от вопроса о возможных импульсах в этот регион из степной зоны Восточной Европы. Таким образом, не существует ни одной индо-иранской культуры южной зоны, которая формировалась под воздействием «степных» культур. На этногенез этих племен влияли, главным образом, широтные миграции, осуществлявшиеся в рамках обширного региона, включавшего Сирию, Восточную Анатолию, Иран, Маргиану, Бакгрию и Индостан.
Поэтому единственной дискуссионной проблемой является появление
иранских племен в степной Евразии.

[Даная]

Довольно очевидный путь к ее решению позволяют наметить па-
мятники синташтинской культуры, исследованные в Южном Зауралье.
Как мы уже отмечали, эта культура не выводима из культурных образо-
ваний Восточной Европы предшествующего периода. Аналог круглоплановым синташтинским укрепленным поселениям известен в Закавказье (Узерликтепе), но появление севано-узерликской группы памятников в Закавказье прерывает прежнюю культурную традицию куро-аракской культуры. Это происходит около ХVIII в. до н.э., то есть синхронно с формированием синташтинской культуры Зауралья. Более ранние аналоги, датируемые второй половиной III тыс. до н.э., есть только в Анатолии и Сиро-Палестине. К ним относятся поселения Демирчиуйюк, Пулур и Роджем Хири. Данную архитектурную традицию мы можем проследить и в более раннее время до конца V – начала IV тыс. до н.э. (Мерсин ХVI) и далее до VI тыс. до н.э. (Хаджиляр Па).
Только архитектурными традициями параллели синташтинской
культуры в сиро-анатолийском регионе не ограничиваются. Можно ука-
зать на серию близких форм металла, керамики, традиций погребального обряда. Примечательно то, что на этот же регион указывает В.И. Сарианиди, определяя истоки бактрийско-маргианского археологического комплекса. Проникновение синташтинских племен в Восточную Европу и на Южный Урал приводит к существенной смене всей прежней культурной системы. В лесостепной зоне формируются культуры абашевской культурно-исторической общности, а с ХVI в. до н. э оформляется срубноалакульский культурный блок, охватывающий огромные пространства степи и лесостепи Евразии от Днепра до Центрального Казахстана. Его формирование мы можем интерпретировать уже в качестве иранизации этой зоны. Однако связывать с этими памятниками последующие культуры скифо-сако-сарматского мира нельзя. В конце финальной бронзы количество памятников катастрофически уменьшается. На значительной
территории от Дона до Восточного Казахстана существуют лишь единичные погребения, которые можно датировать началом I тыс. до н.э. и которые не связаны с культурами раннего железного века.

[Даная]

Формирование носителей протоскифского диалекта проходило в За-
кавказье на основе комплексов севано-узерликского типа, близких по ряду параметров синташтинской культуре. Сохранение этой традиции в Закавказье отмечено могильниками у Ханлара и Артик18. В начале второй половины I тыс. до н.э. из закавказско-переднеазиатского региона осуществляется миграция в Центральную Азию, что приводит к формированию в Саянах, на Алтае и Тянь-Шане культур карасук-ирменского культурного блока. В самом начале I тыс. до н.э. часть этих популяций проникает в степную зону Восточной Европы, хотя наблюдается и более далекое продвижение отдельных групп, вплоть до Центральной Европы. Это дви-жение отражает появление киммерийцев в Северо-Понтийской зоне. Часть этого этнического компонента сохраняется в Закавказье (Гамир). Его активность фиксируется письменными источниками Передней Азии. Вместе с тем, наблюдается инфильтрация этих групп на северные склоны Кавказа, где сталкиваются, таким образом, киммерийские популяции, мигрировавшие из Центральной Азии, с племенами, пересекшими
Кавказский хребет. Собственно скифы оформляются чуть позже в Цен-
тральной Азии (Аржан). Их миграция осуществляется из Центральной
Азии через Переднюю Азию и Кавказ в Восточную Европу.
Подобный подход к решению скифо-киммерийской проблемы выводит нас на проблему появления скифо-европейских изоглосс. Протоскифские контакты с древними европейцами (кельты, италики, балты, славяне, германцы) осуществлялись, начиная с ХVIII в. до н.э., в Юго-Восточном Закавказье и Приурмийском районе. В ХVII в. до н.э. первые древнеевропейские популяции (кельто-италики) начинают стремительную миграцию через Иран и Среднюю Азию и оказываются на Алтае, где происходит формирование сейминско-турбинского типа памятников. Из этого региона осуществляется миграция этих племен на запад. В ряде западносибирских культур появляются черты, присущие культурам закавказско-переднеазиатского региона: укрепленные поселения и поселения с круглым планом, валиковая керамика, оловянистые бронзы, литье по восковой модели, втульчатые копья, одно- и двулезвийные кинжалы с металлической рукоятью, одомашненные животные.

[Даная]

В ХV в. до н.э. по тому же маршруту осуществляется миграция другой
древнеевропейской группы – предков балтов, славян и германцев. Это приводит к формированию от Иртыша до Зауралъя федоровской культуры, которая, наряду с алакульской, включается в андроновскую культурно историческую общность и чье формирование пока не получило удовлетворительного объяснения. Ряд черт этой культуры известен в регионе, примыкающем на юго-западе к Каспийскому морю в культурах РБВ – ПБВ: курганный погребальный обряд, каменные ящики и цисты, обряд кремации, овальные блюда, лощеная керамика, очажные подставки и т. д. Металлообработка федоровской культуры восходит к традициям Циркумпонтийской зоны периода СБВ, хотя ей известны и синхронные аналоги – металлообра-ботка сумбарской культуры Юго-Западного Туркменистана. Необходимо отметить, что обычно скудное присутствие федоровских материалов в Средней Азии рассматривается в качестве признака арийского движения на юг.
Однако направление данной миграции маркируется включениями на северных федоровских памятниках маргиано-бактрийской керамики, относящейся к ранним стадиям существования этого комплекса.
В связи с этим обнаружение на юге Средней Азии фрагментов так
называемой «степной» керамики (а речь идет о весьма скудных находках) может вполне быть объяснено не движением с севера на юг, а продвижением федоровских племен на север. Наиболее западные памятники, несущие в себе федоровские черты, известны в Поднепровье.